Джанни Родари

Грамматика фантазии. Введение в искусство придумывания историй
(1973 г.)

Бином фантазии 

 … Когда  я  был  учителем, я вызывал к доске двух учеников, одного просил написать  слово  на  видимой  стороне  доски,  другого  - на оборотной. Этот небольшой  подготовительный  ритуал  имел  определенный  смысл.  Он создавал

атмосферу  напряженного  ожидания,  сюрприза.  Если  ребенок писал на виду у

всех  слово  "пес",  то  оно  уже было особым словом, готовым к определенной роли   в   необычной  ситуации,  к  тому,  чтобы  стать  участником  некоего непредвиденного  события.  "Пес"  уже  был  не  просто  четвероногим, он был героем  приключения,  вымышленным  персонажем, полностью находящимся в нашем распоряжении.  Повернув  доску,  мы обнаруживали, предположим, слово "шкаф". Дети  встречали  его  взрывом смеха. Слово "утконос" или "четырехгранник" не имело  бы  такого  успеха.  Отдельно  взятое,  слово  "шкаф"  не заставит ни смеяться,  ни  плакать.  Оно инертно, бесцветно. Но "шкаф" в паре с "псом" - это совсем другое дело. Это уже открытие, изобретение, стимул… В  "биноме  фантазии"  слова  берутся  не  в  их  обычном  значении,  а высвобожденными  из  языкового  ряда,  в котором они фигурируют повседневно. Они   "остранены",  "смещены",  выхвачены  и  витают  на  невиданном  дотоле  небосводе.  Таковы, на мой взгляд, оптимальные условия для появления на свет занимательного рассказа.      Итак, возьмем все те же два слова: "пес" и "шкаф". Самый  простой  способ  их сочленить - это прибегнуть к помощи предлога (а  по-русски  еще  и  падежа.  -  Ю.Д.). Таким образом мы получим несколько картин:

                 пес со шкафом

                шкаф пса

                пес на шкафу

                пес в шкафу

                и т.д.

      Каждая   из  этих  картин  может  послужить  основой  для придумывания конкретной ситуации:

               1.  По  улице  бежит  пес со шкафом на спине. Это его будка - значит,  в  этом  нет  ничего  особенного. Он всегда ее таскает на себе,  как улитка раковину. И так далее и тому подобное, по вашему разумению.

               2. Шкаф пса: подобная идея, скорее всего, способна вдохновить           архитектора,  дизайнера,  специалиста по богатым интерьерам. "Шкаф пса" предназначен для хранения собачьей одежды, набора намордников и  поводков, теплых тапочек, нахвостника с помпончиками, резиновых костей,  игрушечных котят, путеводителя по городу (чтобы пес ходил за молоком, за газетой и за сигаретами для хозяина). Никакой сюжет на эту тему мне в голову не приходит.

               3. Пес в шкафу: вот это многообещающая тема. Доктор Полифемо, придя домой, лезет в шкаф за домашней курткой, а в шкафу - собака. Нас  сразу  ставят  перед  необходимостью  найти  объяснение этому явлению.  Но объяснение можно отложить и на потом. В данный момент интереснее проанализировать  создавшееся  положение  с близкого расстояния.  Пес  неопределенной  породы. Может быть, натаскан для  охоты  за  шампиньонами,  а  может,  за  цикламенами,  а может, за рододендронами.  Он добродушен, приветливо виляет хвостом, вежливо подает  лапу,  но  о  том,  чтобы  вылезти  из шкафа, и слушать не желает;  как  его  доктор  Полифемо  ни  упрашивает, пес неумолим. Доктор  Полифемо  отправляется  в  ванную  принимать  душ и там, в шкафчике,  обнаруживает  другую  собаку.  Третья  сидит в кухонном шкафу  среди  кастрюль,  четвертая  -  в  посудомойке, еще одна, в полузамороженном   виде,   -  в  холодильнике.  Симпатичный  щенок прячется  в  закутке  для  половых  щеток, а маленькая болонка – в ящике  письменного стола. Доктор Полифемо мог бы, конечно, вызвать лифтера  и  с его помощью выдворить непрошеных гостей из квартиры, но  доктор  Полифемо  собачник,  и  сердце подсказывает ему другое решение.  Он  побежал  в  мясную  лавку и купил десять килограммов вырезки,  чтобы  накормить своих гостей. Отныне он ежедневно берет по  десять  килограммов  мяса.  Это  не может пройти незамеченным. Хозяин  мясной  лавки  почуял  что-то  неладное.  Пошли разговоры, пересуды,  начались  и  клеветнические  измышления. А не прячет ли доктор  Полифемо  в своей квартире шпионов, гоняющихся за атомными секретами?  Не  производит  ли  каких-нибудь  дьявольских опытов - иначе зачем ему столько мясных полуфабрикатов? Бедняга-доктор стал терять  клиентуру.  Поступил  донос  в  полицию. Начальник полиции распорядился  произвести у доктора обыск. И только тут выяснилось, что  доктор  Полифемо претерпел все эти неприятности исключительно из-за любви к собакам.

     На  этой  стадии  рассказ  представляет  собой лишь "сырье". Обработать его,  превратить   в   законченный   продукт  -  задача  писателя.  Нас  же интересовало  одно:  привести  пример "бинома фантазии". Бессмыслица может и остаться  бессмыслицей.  Важен  процесс:  дети  владеют  им в совершенстве и получают  от  него  истинное удовольствие - я имел возможность наблюдать это во  многих  школах  Италии…

Что было бы, если…

            Техника   "фантастических  гипотез"  предельно  проста.  Она  неизменно выражена в форме вопроса. Что было бы, если? Для   постановки   вопроса   берутся  первые  попавшиеся  подлежащее  и сказуемое. Их сочетание и дает гипотезу, на основе которой можно работать.

- Что  было  бы,  если бы к вам постучался крокодил и попросил одолжить ему немного розмарина?

- Что  было  бы,  если  бы  ваш  лифт  рухнул - провалился в сердцевину земного шара или взлетел на Луну?

Старые Игры

     Темы  для  фантазии  можно  черпать  и  из игр, которыми так увлекались дадаисты  и  сюрреалисты,  но которые возникли, конечно, намного раньше этих течений  в  искусстве.  Сюрреалистическими эти игры можно назвать скорее для удобства, чем из несколько запоздалого желания воздать должное Бретону. Одна  из  таких  игр  заключается  в  следующем:  вырезаются  из  газет заголовки  статей,  вырезки тасуются и группируются - получаются сообщения о нелепейших, сенсационных или просто забавных событиях вроде:

                 Купол собора святого Петра,

                Раненный ударом кинжала,

                Ограбив кассу, сбежал в Швейцарию.

                Серьезное столкновение на шоссе А-2

                Между двумя танго

                В честь Алессандро Мандзони.

     Таким  образом,  всего  лишь  с  помощью газеты и ножниц можно сочинять целые поэмы - согласен, не очень осмысленные, но и не лишенные шарма.      Я  не  утверждаю,  что  это самый полезный способ читать газету или что газету  следует приносить в школу только для того, чтобы ее кромсать. Бумага -  вещь серьезная. Свобода печати - тоже. Но уважения к печатному слову игра отнюдь  не подорвет, разве что несколько умерит его культ, только и всего. И в конце концов, придумывать истории тоже дело серьезное. Несуразности,  получающиеся  в результате вышеописанной операции, могут дать   и   кратковременный   комический   эффект,   и   зацепку  для  целого повествования. На мой взгляд, для этого все средства хороши.      Техника  игры  такова,  что  процесс  "остранения"  слов  доводится  до крайности,  рождая самые настоящие "биномы фантазии". В данном случае, может быть, уместнее называть их "полиномами фантазии...".

     Есть  еще  одна игра, известная во всем мире, - в записочки с вопросами и  ответами. Начинается она с ряда вопросов, заранее намечающих некую схему, канву повествования. Например:

                 Кто это был?

                Где находился?

                Что делал? Что сказал?

                Что сказали люди?

                Чем кончилось?

     Первый  член  группы  отвечает  на  первый вопрос и, чтобы никто не мог прочесть  его ответ, край листа загибает. Второй отвечает на второй вопрос и делает  второй  загиб.  И  так,  пока  не  кончаются  вопросы.  Затем ответы прочитываются   вслух   как   слитный   рассказ.   Может  получиться  полная несуразица, а может наметиться зародыш комического рассказа. Например:

                Покойник

                На Пизанской башне

                Вязал чулок.

                Он сказал: сколько будет трижды три?

                Люди пели: "Услышь мою боль!"*

                Кончилось со счетом три - ноль.

     Участники  игры зачитывают ответы, хохочут, и на том все кончается. Или же  полученная  ситуация  подвергается  анализу,  с  тем  чтобы из нее вышел рассказ.  В  сущности,  это  похоже  на  выбор  в  качестве  темы случайных слов. Основное  различие  в  том,  что  при  данном методе наличествует "случайный синтаксис". Вместо "бинома фантазии" - "фантастическая канва". Есть  знаменитая  сюрреалистическая  игра:  рисунок  в  несколько  рук. Первый   участник  группы  изображает  нечто  подсказывающее  образ,  делает набросок,  который  может  иметь  какой-то смысл, а может и не иметь смысла. Второй  участник  игры,  непременно  отталкиваясь от первоначальной наметки, использует  ее  в  качестве  элемента другого изображения, с иным значением. Точно  так  же  поступает  третий:  он  не восполняет рисунок первых двух, а меняет  его  направленность, трансформирует замысел. Конечный результат чаще всего  представляет  собой  нечто  непонятное,  поскольку ни одна из форм не завершена, одна переходит в другую - настоящий перпетуум мобиле. Я  видел, как дети увлекаются этой игрой, на лету схватывая ее правила. Первый   рисует, предположим,   овал  глаза.  Второй,  интерпретируя  овал по-своему,   пририсовывает   к  нему  куриные  ноги.  Третий  вместо  головы изображает цветок. И так далее. Конечный  продукт  интересует  играющих  меньше,  чем  сама  игра,  чем борьба,  возникающая  при  попытке завладеть чужими формами и навязать свои, чем неожиданности  и открытия, случающиеся на каждом шагу, в виде движения. Однако  в  итоге  изображение  может  заключать в себе и целый рассказ. Ненароком    появляется    необычный    персонаж,   эдакое   чудо-юдо,   или фантастический  пейзаж.  Тут  игру  можно  продолжить словесно, опять-таки в направлении  от  бессмыслицы  к  смыслу.  Стимул к воображению и в этой игре тоже  рождается интуитивным улавливанием новой связи между двумя элементами, волей  случая  поставленными рядом; позаимствовав лексикон у лингвистов, это можно   было  бы  назвать  "формами  выражения"  или  "формами  содержания", по-разному  себя  проявляющими;  но  в  основе  взаимодействия  - все тот же двойной ритм. Власть диалектики распространяется и на область воображения.

Сказки "наизнанку"

      Один  из  вариантов  игры в "перевирание" сказок состоит в умышленном и более органичном "выворачивании наизнанку" сказочной темы. 

 Красная Шапочка злая, а волк добрый...

Мальчик-с-Пальчик  сговорился  с  братьями  убежать  из дому, бросить   бедных   родителей,  но  те  оказались  дальновидными  и продырявили ему карман, в карман насыпали риса, который понемножку сыплется  вдоль всего пути бегства. Все - согласно первоначальному варианту,  но  -  как  в зеркале: то, что было справа, оказывается слева...

            Золушка,   дрянная   девчонка,   довела   до  белого  каления покладистую мачеху и отбила у смирных сводных сестер жениха...

            Белоснежка  встретила  в дремучем лесу не семь гномов, а семь великанов и стала сообщницей их бандитских набегов.

     Метод  ошибки  наводит, таким образом, на новую мысль, намечает контуры некоего  рисунка.  Получится результат новым частично или полностью - это уж зависит  от  того,  будет  ли  принцип  "выворачивания наизнанку" применен к одному или ко всем элементам данной сказки.

     Метод   "выворачивания   сказки   наизнанку"   годится  не  только  для пародирования,  с  его  помощью  можно  нащупать исходную точку для вольного рассказа, самостоятельно развиваемого в любом другом направлении.

     Один  мальчик,  ученик  четвертого  класса  - правда, с ярко выраженной творческой  жилкой,  -  вместо  того,  чтобы  применять метод "выворачивания наизнанку"  к  сказке,  ударился  в  область  истории,  вернее, исторической легенды:  Рем  у  него убивает Ромула, новый город назван не "Рома" (Рим), а "Рема",  и обитатели его стали называться древними "ремани" - "ремлянами". В таком  переименованном  виде  древние  римляне уже вызывают не страх, а смех Ганнибал,  победив  их,  становится  "ремским"  императором.  И  так  далее. Упражнение  это  с  историей  как  таковой  имеет  мало  общего, ибо принято считать,  что  историю  со слова "если" не пишут. Кроме того, в этой легенде больше  от  Вольтера,  чем  от  Борхеса. Быть может, наиболее ценным, хотя и непредвиденным  результатом  этой  игры  явилось  то,  что  в  смешном  виде предстали   метод   и   сама   идея   преподавания   истории  древнего  Рима первоклашкам.

Салат из Сказок

     Красная  Шапочка  повстречала  в  лесу  Мальчика-с-Пальчик  с братьями: приключения   их   переплетаются  и  устремляются  по  новому  руслу,  некой доминанте,  образующейся  из  двух  сил  с  одной  точкой приложения.

     Если  Пиноккио очутится в домике Семи Гномов, он будет восьмым питомцем Белоснежки,  привнесет  в  старую  сказку  свою  жизненную энергию, и сказка волей-неволей  даст  среднеарифметическое,  где  суммируются  два характера, Пиноккио и Белоснежки. То  же  произойдет, если Золушка выйдет замуж за Синюю Бороду, если Кот в сапогах поступил в услужение к Нино и Рите, героям совсем другой сказки. Подвергнувшись  такой  обработке,  даже  самые  стертые  образы оживут, дадут  новые  ростки,  и из них нежданно-негаданно произрастут новые цветы и плоды. Есть свое очарование и у гибрида.

     Первые  признаки  такого  "салата  из  сказок"  можно  заметить на иных детских  рисунках, где фантастически уживаются персонажи различных сказок. Я знаю  одну женщину, которая воспользовалась этим методом, когда ее тогда еще совсем  маленькие  и  ненасытные  по части сказок дети требовали все новых и новых   историй.   Взрослея,   дети   не   унимались,   и   мать   научилась импровизировать,  стала  рассказывать  им  сказки  собственного сочинения, в которых  фигурировали  уже  знакомые  персонажи. При этом она просила, чтобы дети  сами  давали  ей  тему.  Я  слышал  из  ее уст причудливый детектив, в котором  тот самый Принц, что женился на Золушке, на следующий день разбудил поцелуем   усыпленную   злой   колдуньей  Белоснежку...  Разыгралась  жуткая трагедия,  где  страшно  конфликтовали  между  собой  гномы, сводные сестры, волшебницы, колдуньи, королевы...

Сказка-Калька

     Сложнее  игра в сказку-кальку, когда из старой сказки получается новая, с  различными  степенями  узнаваемости  или  полностью перенесенная на чужую почву.  Сказка  и  сводится  к  голой  схеме,  к  основным сюжетным линиям: Золушка  живет  с мачехой и сводными сестрами. Сестры едут на пышный  бал,  оставив  Золушку  одну  дома.  Благодаря  волшебнице Золушка тоже попадает на бал Принц в нее влюбляется... и т.д.

     Вторая операция состоит в том, чтобы еще более абстрагировать сюжет:  "А"  живет  в  доме  "Б" и находится с "Б" в иных отношениях,     нежели  "В" и "Г", тоже живущие с "Б". "Б", "В" и "Г" отправляются в "Д", где происходит нечто, обозначаемое буквой "Е". "А" остается одна (или один, род не имеет значения). Но благодаря вмешательству  "Ж"  "А" тоже может отправиться в "Д", где производит неизгладимое впечатление на "3". И т.д.

     А   теперь   интерпретируем  эту  абстрактную  схему  по-новому.  Может получиться, например, следующее: Дельфина - бедная родственница владелицы красильни в Модене и матери   двух   кривляк-гимназисток.   Покуда  синьора  с  дочками совершают    путешествие   на   Марс,   где   происходит   большой межгалактический  фестиваль,  Дельфина торчит в красильне и гладит вечернее   платье   графини   Такойто.   Размечтавшись,   Дельфина облачается  в  платье  графини, выходит на улицу и, недолго думая,  забирается  в  космический корабль Фея-2..., тот самый, на котором летит   синьора   Такаято,   тоже  направляющаяся  на  марсианский праздник.  Дельфина,  разумеется,  едет  зайцем. На балу президент марсианской  республики  примечает  Дельфину, танцует только с ней одной. И т.д. и т.п.

     В  приведенном примере вторая операция - абстрагирование формулы данной сказки   -  представляется  почти  излишней,  настолько  точно  новый  сюжет калькирует  прежний;  вводятся  лишь  некоторые  варианты.  Излишней,  но не совсем,  ибо  благодаря  этой  второй  операции произошел отход от сказки и, следовательно, появилась возможность ею маневрировать.

     Имея  готовую  схему,  попытаемся  выбросить  из  головы первоначальный сюжет, и тогда вот что может у нас получиться:

            Мальчик  Карло работает конюхом у графа Золушкина, отца Гуидо и  Анны.  Граф  и  его  дети  решают  совершить  во  время каникул кругосветное  путешествие  на  собственной  яхте.  Карло с помощью матроса  тайно  забирается на яхту. Далее яхта терпит крушение; на острове,  где  живут  дикари, Карло оказывает потерпевшим крушение неоценимую  услугу:  у  него с собой газовая зажигалка, которую он дарит  местному  шаману.  Мальчику  Карло начинают поклоняться как богу Огня, и так далее.

     Таким   образом,   мы  отошли  от  первоначального  варианта  "Золушки" довольно  далеко.  В новом сюжете старая сказка запрятана вглубь, снаружи ее не  видно,  она  живет  где-то  в  чреве  рассказа  и  оттуда  диктует самые неожиданные  повороты. 

 Если стало  интересно, полностью книгу можно прочитать здесь:

http://lib.aldebaran.ru/author/rodari_dzhanni/rodari_dzhanni_grammatika_fantazii